Рецидив озверения

Огненная антология

Человек хуже зверя, когда он зверь.
Р. Тагор.

«Градом» – в ребенка! Ура, храбрецы!
Фосфором в женщин – у них не в запрете!
Матери есть ли у них и отцы?
Есть ли у них дети?

С дырами тряпка на месте лица.
Где там лицо? Не лицо, а увечье:
Морда зверюги, оскал стервеца –
Тут не гостило ничто человечье!

Совесть? Ау! И глуха, и нема.
Вместо души – содержанье помойки.
Правда, порядочность? Нету, нэма....
Гитлер подох, но взамен – Коломойский.

Сердце из камня. Каменный век...
Выполз из темной, смердящей пещеры
Шерстью обросший античеловек,
Ада исчадье – бандюга Бандеры.

Годы промчатся, минуют века.
Будут смотреть с удивленьем народы:
Как же однажды была велика,
Как безобразна ошибка природы!

В. Путинцев

г. Нолинск,
Кировская обл.

На евростене кабинета — знакомый портрет Ильича

Войдешь – и не верится в это,
И явь, как ожог, горяча:
На евростене кабинета –
Знакомый портрет Ильича.
Промышленным занятый делом,
И нынче зубаст, и в былом,
Товарищ, отчаянно смелый,
Его поместил над столом.
Не царский и не президентский,
Открыто, а не втихаря –
Обычный, привычный, советский,
С табличкой инвентаря.
Политики и бизнесмены
Являются в сей кабинет
И шумно решают проблемы,
Косясь, обалдев, на портрет…
В пронзительном ленинском взгляде
И боль, и укор, и вопрос:
«Неужто и вправду Советы
Буржуям свалить удалось?
Вновь жулик в фаворе и силе?
И труженик в горькой нужде?
А где же у вас Джугашвили?
И партия, партия – где?..»
Не слышно покуда ответа,
И дремлет Россия, ворча…
На евростене кабинета
Знакомый портрет Ильича –
Как знамя над пленной страною,
Где мрет миллионно народ,
Как вызов бандитскому строю,
Который издохнет вот-вот…
Протестные дуют ветра.
Ау, коммунисты!
Пора!

Юрий ДЕГТЯРЁВ

Стены и люди

Мне этой ночью приснился дед
С его улыбкой лукавой.
Такой молодой, как его портрет
С тремя орденами Славы.

Шепчу ему: «Старшина, беда.
Старик, выручай, помоги
В людских сердцах каменеет стена
И люди друг другу враги.

Они мечтают лишь пить да жрать
И жить на всем на готовом!
Как будто души их тянутся вспять,
Как рыба за самоловом».

«На силу – сила есть, – рявкнул дед.
– И ты это знаешь, родной.
А без борьбы не бывает побед:
На стенку пойдем мы стеной!

Атакой в лоб не сумели взять
Они ни с моря, ни с суши.
Хитры. Они нас обходят опять, –
Штурмуют слабые души!

Обманут. Сами, смеясь, потом
Живут на всем на готовом.
За землю бьются огнем и мечом, –
За души – разумным словом.

Пусть лезет злая фашистов рать, –
Давно мы привычны к борьбе!
Пора всем миром за Родину встать,
А значит и мне, и тебе.

Ты словом бей. А потом в бою
Добавишь еще прикладом.
С тобою песню спою я твою,
Навечно в песне мы рядом».

«На слово – слово есть, – хмыкнул дед.
– И ты это знаешь, родной.
А без труда не бывает побед, –
Клянусь сталинградской стеной!

Ее кирпич не берет снаряд,
Не взять ни свинцу, ни стали.
Стоят там буквы: «Ни шагу назад!»,
И есть – «Да здравствует Сталин!»

Я там тебе начертал завет,
Где ветер полощет стяги:
На саже стен этих надписей след
А подписи – на Рейхстаге».

* * *
Пусть память навек слова хранит
«За Родину ты в ответе»,
Хранит их стены незримый гранит,
Где флаги полощет ветер.

Уж минула ночь и встает рассвет.
Стена в душе, за стеною – мой дед.

Виталий КАРПОВ
Удомля,
Тверская обл.

Примета времени
По поводу бесцеремонного обращения властей Сенегала с задержанными российскими рыбаками.

«Кукареку», – закричал
на забор взлетевший кочет,
И сосед мой проворчал:
«Сенегал Россию топчет.
Еле в Африке видна
эта малая страна,
А поди-ка,
ждет нас кара
Из далекого Дакара…»

Я в уме представил карту
И сказал соседу кратко:
«Назови такие дали,
Где бы наших не «кидали».

О. ДЖИГИЛЬ, г. Краснодар